Этот сайт открыт в 2006 году. Сначала он был виртуальным общественным проектом, а с 2009 года обрел статус официального. Его участников, живущих в разных городах и даже в разных странах, объединила любовь и глубоко личностное отношение к творчеству Андрея Александровича Миронова — светлого человека, гениального русского актера, которого уже более двадцати пяти лет нет с нами, и кто, тем не менее, не потерял ни известности, ни популярности. Напротив: с каждым годом осознание уникальности его личности и таланта растет.
Весь материал собран участниками проекта: оцифрованы ТВ передачи, записи с пластинок и CD, кадры из фильмов; отсканированы фотографии из журналов, газет и книг (более 500); собран наиболее детальный и полный список фильмов и фильмов-спектаклей (61), театральных спектаклей (30), телевизионных передач и видео-материалов с участием Андрея Миронова, а также песен в его исполнении (более 120).
Мы хотим дать возможность посетителям сайта общаться между собой, обмениваться материалами (тексты, аудио, видео), обсуждать творчество Андрея Миронова, ибо пока артиста помнят — он жив.
Все материалы сайта имеют законных владельцев и предназначены для некоммерческого использования. Ссылка на сайт при их использовании обязательна!
Пресса об Андрее Миронове
Рецензия. «Над пропастью во ржи», 1965
В. Бибихин. "По поводу трактовки одного характера".
Московский театр сатиры взялся за решение непростой задачи, и одно это уже заставляет к его работе отнестись с уважением. Хорошо всем знакомая повесть Дж. Сэлинджера «Над пропастью во ржи» принадлежит к тем художественным произведениям, театрализация которых чрезвычайно трудна и требует отказа от целого ряда старых надежных приемов и условностей. Интерес повести не в интриге — интриги нет,— не в эффектности чувств и переживаний действующих лиц — они самые простые,— а в той точности и психологической правдивости, с какими строка за строкой развертывается в ней внутренний монолог главного героя.
Любовь, справедливость, этическая красота —эти вопросы одолевают сэлинджеровского героя, он разве что не одержим ими. Это не удивительно для подростка в обществе, которое чрезмерно усердно служит деньгам, форме, приличию и слишком вяло живет духовной жизнью. Герой к тому же наделен богатой душой; с чисто ирландской артистической жизнерадостностью он органически не принимает религиозно-морального упрощенчества; он требователен к миру, как шестнадцатилетний, неуступчив, потому что не научился хитрить перед собой, и он намерен жить со «звоном», как он говорит, беря от каждой минуты полную долю радости. Даже ради личного благополучия он не хочет поступиться ни одной из своих причуд и ни одной из своих надежд, в то время как все вокруг него в плену внешнего приличия и правильности, подчинено стандарту, и «все, что всеми делается, так...— не то что неправильно или низко, даже необязательно глупо; нет, просто так мелочно и бессмысленно, и — печально». Здравый смысл подсказывает ему, что насилие над собой и примирение с чуждым — не единственный путь, открытый в этой жизни, и что, слукавив перед совестью и поступившись правдой, ничего не получишь взамен, кроме бесплодной упорядоченности. Болезненная, обостренная оригинальность героя — его защитная реакция на абсурдность окружающего.
Под трогательную музыку занавес Театра сатиры поднимается, и мы видим грустного и потешного неудачника, затормошенного жизнью (Холдена Колфилда играет А. Миронов). В несвязном ряде трагикомических сцен стыдливо-порядочный герой испытывает горе от ума. Как и пристало правдолюбу, мытарствующему во враждебном мире, он несчастлив и неловко корректен. Смысл книги Сэлинджера (этический бунт одаренной личности) уже менее бросается в глаза на фоне необыкновенных при¬ключений по-цирковому незадачливого героя.
Как и следовало ожидать, тем большее значение для оживления спектакля должны были в связи с этим приобрести причудливость и пикантность характеров и ситуаций, ответственность за большую часть которых нельзя приписать Сэлинджеру. Нравы колонии для беспризорников в общежитии респектабельного колледжа, мать, кокетничающая со школьным товарищем своего сына, отель-западня в средневековом духе в центре Нью-Йорка, бойкий городской парень, играющий простака перед проституткой, еще целый ряд необыкновенных и поразительных вещей — все это создает непроходящее ощущение вне местности и вне временности происходящего на сцене. В современной, как того, по-видимому, требует логика вещей, пьесе останавливает внимание прошловековая закостенелость и провинциальность характеров действующих лиц.
В мире безличности и культурной нивелировки давно уже мало места заматерелой причудливости нравов, которой, возможно, еще Ильф и Петров спели похоронную песню; в современной Америке самодурство купеческого толка и провинциальная диковатость не есть самые типичные и самые страшные признаки действительности. Сатира Сэлинджера, писателя, остро чувствующего современ¬ность,— это не сатира нравов; она направлена не против злости, жадности или тупости, а против нравственной слепоты и душевной вялости. Трактуя психологический реализм Сэлинджера как прямолинейную сатиру нравов, театр дает, таким образом, толкование его в духе знакомых театральных традиций. Говоря об отдельных исполнителях, следует, конечно, отметить непринужденную манеру А. Миронова, играющего главную роль—Холдена Колфилда, хотя манере этой свойственна некоторая неэкономность мимики и жеста, иногда заставляющая думать об амплуа циркового артиста. Н. Защипина по-детски наивна и трогательна в роли Фиби Колфилд. С. Харитонова играет Пэгги с грациозной величественностью и холодностью.
Инсценировщик и режиссер (А. Харламова и А. Шатрин) проделали большую работу, и тем не менее справедливость требует признать более верным и значительным тот путь глубокого проникновения в материал, от которого театр, к сожалению, отвернулся.
|
|
